черновик. избранные изречения

Часть 1. Одилия

Мужчины обнажают свою душу, как женщины – тело, постепенно и лишь после упорной борьбы.

Ее звали Дениза Обри; она была хороша собою и слыла легкомысленной. Когда при мне упоминали о том, что у нее есть любовники, я вспоминал Дон-Кихота, Ланселота Озерного и мне хотелось с пикой в руке ринуться на клеветников. (?)

почувствовал себя оскорбленным и внезапно воспылал диким презрением к женщинам.

«Не надо придавать особого значения женщинам; надо восторгаться, глядя на них, и дивиться тому, что такой незначительный повод может вызывать у нас столь приятное чувство». (негативный опыт привёл к распутству главного героя)

Но стоило мне провести с нею часа два, и мне хотелось умереть, сгинуть или побеседовать с приятелем-мужчиной. (гл. герой рассматривает Обри только как любовницу)

Жизнь учит всех нас, что любят и самых незначительных людей. Нередко нравится человек обездоленный, в то время как самые обольстительные терпят поражение.

В те годы, о которых я сейчас говорю, то есть в возрасте двадцати – двадцати трех лет, меня любили; не могу сказать, чтобы любил и я. По правде говоря, я не имел ни малейшего представления о том, что такое любовь.

Ум женщины состоит из напластований, оставленных мужчинами, которые любили ее; точно так же во вкусах мужчины сохраняются наслоенные смутные образы женщин, встреченных им в жизни, и нередко жестокие страдания, причиненные нам одной из них, вызывают любовь к нам другой женщины и становятся причиной ее несчастий.
Я ухаживал, не любя; я просто считал это делом чести и хотел убедиться в возможности победы.

Мне кажется, что очень многие молодые люди – если только им не посчастливится сразу же встретить из ряда вон выходящую любовницу или жену – неизбежно приходят к этому надменному эгоизму. Они гонятся за какой-то законченной системой.

Я рассказал ей о моей Амазонке, о том, что не почувствую вкуса к жизни, пока мне не будет служить опорой могучее, глубокое чувство.

Кто-то заметил, что наивная, почти глупенькая фраза, сказанная женщиной, иной раз внушает мужчине непреодолимое желание поцеловать эти детские уста, в то время как мужчина нередко нравится женщине именно тогда, когда он наиболее сух и беспощадно логичен.

... упоительно сознание, что мне безразлично все, что не относится к ней, а ей безразлично все, что не относится ко мне.

на второй месяц нашей совместной жизни я понял, что реальная Одилия – не та Одилия, которую я люблю.

Она мне ответила словами философа, книгу которого я однажды посоветовал ей прочитать: «Не все ли равно, что радость ложная; лишь бы верить, что она истинная…»

Она попробовала отшутиться, а когда я вздумал настаивать, ушла в свою комнату и легла спать, не попрощавшись. Этого у нас еще никогда не бывало. Я вошел к ней и попросил прощения. (Х)
...
- Перемениться должны вы.

(Одилия взяла на себя роль ведомого)

«Больше всего отчуждает людей друг от друга, пожалуй, то, что одни живут преимущественно в прошлом, а другие – только в настоящем мгновении».

Желание располагать ею безраздельно охватывало меня только тогда, когда она могла принадлежать другим

... из всех разочарований, которые может причинить нам женщина, разочарование в сопернике оказывается самым горьким.

... нелегко было понять, как надо вести себя с Одилией; ласковое обращение докучало ей и сразу вызывало враждебную реакцию; угрозы могли толкнуть ее на самые крайние поступки.
Вы так утомляете меня своей подозрительностью, что мне приходится следить за каждой своей фразой, остерегаться малейшего противоречия – совсем как преступнику перед лицом следователя…

... разлука, способствуя, как я уже знал, кристаллизации любви, вместе с тем на время усыпляет ревность, потому что лишает ум всех тех мелких фактов, тех наблюдений, на основе которых он возводит свои коварные, страшные домыслы; тем самым разлука дает ему отдых и успокоение.

Влюбленный крайне чувствительно реагирует на все переживания любимой им женщины.

Он такой сложный, влекущий к себе, требовательный, нередко грубый и сухой, зато порою ласковый и покорный…  (прям портрет Казановы)

Женщины ... – это большие дети. Они по-детски любят все чудесное. Кроме того, для них рамки реальной жизни так тесны, что им всегда хочется выскочить из них.

Жить надо в настоящем. Главное – извлекать из каждого мгновения то, что в нем есть действенного. К этому ведут лишь три пути: власть, опасность или желание. Но зачем стараться поддерживать при помощи верности иллюзию желания, когда желание уже отмерло?

беря на себя труд развить ум женщины, мы работаем на кого-то другого.

Я говорила матери: «Я встретила человека, который удержит меня… навсегда». А потом разочаровалась…

– Значит, с моей стороны… Почему вы не разъяснили мне?
– Вы сами понимаете, Дикки… Потому что это было невозможно. Потому что вы чересчур высоко вознесли меня. Поймите, Дикки, ваша главная ошибка в том, что вы слишком многого требуете от женщин. Слишком многого от них ждете.

как привлекает человек, которого мы мало знаем и который поэтому, не будучи еще исчерпан, представляется нам полным неожиданностей и открытий.

вы мне нравитесь больше, чем Франсуа, и все-таки…
– Что «все-таки»? – спросил я.
– И все-таки… я без него не могу жить. Стоит мне провести с ним несколько часов, и у меня создается иллюзия, что я сильная, что я живу лучшей, более полной жизнью.

(женщины) крайне неустойчивы и всегда ищут твердого руководителя, который помог бы укорениться их блуждающим мыслям и желаниям; быть может, эта потребность обязывает мужчину стать своего рода непогрешимым компасом, незыблемой точкой опоры. Великой любви недостаточно, чтобы привязать к себе любимое существо, если не умеешь в то же время наполнять его жизнь все новыми и новыми радостями . (!)

Женщины обычно привязываются к таким людям, жизнь которых – постоянное движение, к таким, которые увлекают их в это движение, дают им определенную задачу, многого от них требуют…

Быть может, достаточно было бы во время первой размолвки произнести какую-то фразу другим тоном, возразить ласково, но твердо. Наша судьба часто зависит от какого-нибудь жеста, какого-нибудь слова: вначале достаточно сделать малейшее усилие, чтобы остановить ее, а позже уже приходит в движение гигантский механизм.

Жизнь, какую я наблюдал у моих родителей, казалась мне прекрасной и в то же время почти непостижимой. ... она очень рано отказалась от всякой романтики, от всяких перемен; теперь она обретала заслуженную награду.

Для Вас же должен отметить, что я без труда (но не без удивления) вновь вернулся к своей юношеской манере держаться. Я стал вести себя так, как вел себя со своими возлюбленными в годы, предшествовавшие женитьбе; я добивался их шутя, меня забавляло наблюдать, какое действие оказывает на них та или иная фраза, тот или иной смелый жест. Одержав победу, я забывал о ней и затевал новую игру.
Ничто не порождает большего цинизма, как неразделенная глубокая любовь, но в то же время ничто не внушает человеку большей скромности. ... Истина заключается в том, что страсть, безраздельно владеющая мужчиной, притягивает к нему женщин как раз в то время, когда он этого менее всего желает. Всецело плененный одною, он становится – будь он даже чувствительный и ласковый от природы – безразличным и почти грубым с другими. Когда он несчастен, ему случается поддаться нежности, которую ему предлагают.

Она его любит гораздо больше, чем он ее

Видно было, что она всячески старается ему угождать, что она пытается во что бы то ни стало говорить с ним о вещах, которые его интересуют…

Но первый муж дурно воспитал ее. Она была кокетлива до безрассудства.

побеждать людей и доводить их до отчаяния не трудно. ... лучше стараться их любить – даже вопреки им самим.

Часть 2. Изабелла

Слушая Ренэ, я представляла себе Одилию женщиной очень красивой, но в то же время и очень коварной. Когда я слушала Филиппа, передо мной возникал образ хрупкой маленькой девочки, которая всячески старалась вести себя наилучшим образом. В тот вечер Филипп мне очень понравился. Я отметила, с какой нежностью он вспоминает о женщине, причинившей ему столько горя. Тут мне впервые пришла в голову мысль, что, быть может, он и есть тот герой, которого я так долго ждала.

Меня безгранично интересовало все, что позволяло проникнуть в его характер.

Я испытывала одновременно и приятное и тревожное чувство, видя, что он прилаживает ко мне свою душу, которая прекраснее и богаче моей...
... существуют впечатления сокровенные и неуловимые, и они сильнее других воздействуют на нашу жизнь.
Напрасно говорят, будто любовь слепа; истина в том, что любящий безразличен к тем или иным недостаткам, которые он отлично видит, лишь бы ему казалось, что он находит в человеке то, что для него самое важное и что часто не поддается определению.

Ваша Одилия, Филипп, провела детство при беззаботных родителях, которые предоставляли ей полную свободу… Вы жестоко страдали от этого…

«Не допускай, чтобы у твоего мужа создалось впечатление, что ты безмерно любишь его, – сказала она, – иначе пропадешь».

В этой скуке нет для Изабеллы ничего оскорбительного, как не было оскорбительного и для меня, ибо источник ее – не заурядность того, кто любит нас, а то, что человек этот, сам удовлетворенный нашим присутствием, уже не ищет и не имеет основания искать чего-то для заполнения жизни, стремиться к тому, чтобы жизнь каждое мгновение била ключом… Вчера мы с Изабеллой провели весь вечер в библиотеке. Читать мне не хотелось. Я предпочел бы куда-нибудь поехать, увидеть новых людей, что-то предпринять. А Изабелла, безмятежно счастливая, время от времени отрывала взор от книги и улыбалась мне».

– Для вас? Очень многого… Поймите же, дорогой; по-моему, вы достойны самых замечательных женщин, между тем я вижу, что вы дружите с какими-то хорошенькими, но самыми заурядными существами.
(Филипп также смотрел на Одилию)

«Становится грустно, и к этой грусти примешивается ирония, когда подумаешь, как мало бывает разнообразия в отношениях друг к другу двух человеческих существ, – записывал он. – В комедии любви мы поочередно играем роль то более любимого, то любимого меньше. Тут фразы лишь переходят в другие уста, но сами остаются теми же. Теперь мне, возвратясь домой после долгого отсутствия, приходится подробно, час за часом, рассказывать, что я делал, где был.

– Перед мужчиной открывается одна карьера, в то время как женщина может жить жизнью всех мужчин, которых она любит...
– Женщины, которых они любят, тоже приносят им одна за другой совершенно различные жизни.

– Знаете, когда уже нет любви… или, вернее, когда уже нет физического влечения (ибо у меня осталось к Жаку самое доброе отношение), то очень трудно поддерживать видимость тесно сплоченной четы…
(вышла не по любви, а в страсти.)

– Беспорядочная, сумбурная жизнь – ведь это должно быть так обманчиво… Кроме того, у вас есть сын. – Есть. Но вы сами узнаете, когда у вас будут дети, – между женщиной и двенадцатилетним школьником не может быть ничего общего. Когда я навещаю его, у меня всегда создается впечатление, что ему со мной скучно.
(не состоялась как мама)

– Сами вы, Филипп, не можете видеть себя, но для меня просто невероятно… Даже в том, что вы говорите… Недавно, когда вы спорили с Морисом де Тианжем, я была прямо-таки поражена; в ваших суждениях сказывалось нечто до того резкое…
(Ведёт себя как Филип с Одилией) И и Ф выходили по любви, и потому брак их был крепок. Не сохранившие брак - ведут себя в последствии развязно.

Мужчина не посвящает всей своей жизни любви; у него есть деятельность, друзья, определенные идеи.
... после долгого ожидания я выиграла ту единственную партию, которую мне хотелось сыграть: партию, где ставкою – всепоглощающая, неповторимая любовь. Эту партию я проиграла. И моему страшному горю не видно было ни конца, ни облегчения.

разлука придает женщине величайшее могущество, что вдали от человека мы забываем его недостатки, его причуды, что тогда мы обнаруживаем, как много ценного, необходимого привносит он в нашу жизнь – чего мы не замечали только потому, что были слишком тесно связаны с ним. «Это все равно что соль, – говорил он, – мы даже и не сознаем, что потребляем ее, но стоит только изъять ее из нашей пищи, и мы, несомненно, умрем».

«Любовь лучше переносит разлуку и смерть, нежели сомнения и измену».

-... На что вы жалуетесь? Муж вам изменяет? Но мужчины всегда изменяют…
– Простите, тетя. Отец Филиппа…
– Отец Филиппа - отшельник, что и говорить. Я знала его лучше вашего… Но заслуга тут невелика. Эдуар прожил всю жизнь в провинциальной глуши, в совершенно чудовищной среде… У него не было соблазнов…

одно дело – брак, а другое – любовь… Надо иметь прочную канву, но отнюдь не запрещается вышивать по ней узоры… Весь вопрос – как это делать… В теперешних женщинах мне не нравится, что они чересчур бесцеремонны.

Если б он знал, до какой степени я существую только им и только для него, он был бы совершенно спокоен! ...
... провели день в состоянии какой-то совершенно новой напряженности.

Ту самую Изабеллу, которую еще три месяца тому назад я считал чересчур неподвижной, чересчур домоседкой, теперь мне не удается удерживать возле себя настолько, насколько мне хотелось бы.
(играть тяни-толкай)

Я вдруг почувствовала, что имею какую-то власть над его духовным миром, который так долго считала для себя недоступным...
... стоит мне только затеять игру – кокетничать и окружить себя таинственностью, – и я могу привязать к себе мужа новыми, гораздо более крепкими узами.

любовь должна быть чем-то большим, нежели жестокой войной между двумя любящими.

Спасения от скуки ты всегда искал в безрассудстве женщин, которых ты любил, – и в этом заключалась твоя слабость. Я понимала любовь иначе. Я готова была на полное самоотречение и даже на рабство. Помимо тебя, ничто не существовало для меня в мире.

Даже самые наши сильные переживания отмирают, не правда ли? – и на женщину, какою ты была три года тому назад, начинаешь смотреть с таким же удивлением и таким же безразличием, словно это совсем посторонний человек.

он, конечно, анализировал малейшие фразы и поступки Соланж, как прежде анализировал слова и поступки Одилии, ища в них следы незнакомца; конечно, именно за этой бесплодной и мучительной работой и проводил он бессонные ночи.

измениться можно всегда, стоит только сильно захотеть.

... повторяется все одна и та же ситуация, и я отлично вижу, что так будет до самого конца; с меня достаточно, у меня нет ни малейшего желания видеть развязку.

а в свое время он был, говорят, одним из опаснейших донжуанов. Слушая его, я с удивлением убеждался, как мало счастья принесли ему многочисленные романы, которым завидуют окружающие.
– я любил только одну женщину... – А все другие были просто ничто.

В действительности же единственной моей заботой была погоня за совершенным счастьем, которое я надеялся обрести в женщинах, – а безнадежнее такой погони и представить себе ничего нельзя. Совершенной любви нет, как нет совершенного правительства...
... Наши чувства зачастую не что иное, как застывшие слепки с наших чувств. Я мог бы мгновенно избавиться от чар Соланж; для этого нужно только взглянуть на ее истинный облик, который я ношу в себе с того самого дня, как познакомился с ней

Нужно ли неуклонно скрывать то, что чувствуешь, чтобы сохранить то, что любишь? Надо ли быть ловким, изворачиваться, таиться, в то время как хотелось бы бездумно отдаться чувству?

а) женщины могут быть связаны обещанием или обетом. – Это неверно. «Женщины лишены нравственной основы, поведение их зависит от тех, кого они любят»;
б) существует совершенная женщина, и тогда любовь превращается в череду ничем не омрачаемых радостей чувственности, ума и сердца. – Это неверно. Два человеческих существа, подошедшие друг к другу, подобны двум кораблям, которые качаются на волнах; борта их сталкиваются и скрипят. (?)

я знала также, что, если бы вот сейчас ему встретилась молодая, красивая и легкомысленная женщина, которая украдкой, взглядом подала бы ему знак, которого он ждал, он тотчас же, сам того не сознавая, изменил бы свою философию и стал бы объяснять, что после трудового дня ему совершенно необходимо видеть новые лица и развлекаться.

Но последние три месяца вы проявляли столько мужества, такую искренность, что я вернул вам корону. К тому же вы и представить себе не можете, Изабелла, до какой степени вы изменились. Вы стали совсем другой женщиной.
- ... у женщины действительно любящей никогда не бывает собственной индивидуальности; она говорит, что обладает индивидуальностью, она старается сама уверовать в это, – но все-таки это неправда. Нет, она только силится понять, какую именно женщину хочет найти в ней тот, кого она любит, и она стремится стать такой женщиной…

если действительно любишь, то не надо придавать чересчур много значения поступкам тех, кого любишь. Эти люди нам необходимы; только им дано окружать нас определенной «атмосферой»

Именно поэтому эта тема и кажется мне очень приятной. С годами она заглушит весь оркестр, и я пожалею о времени, когда слышал и другие темы.

– Самые прекрасные мгновения всегда полны грусти. Чувствуешь, что они мимолетны, хочется их удержать, а это невозможно.

– И я могла ревновать! Ему оставалось жить всего лишь несколько месяцев, а я…

Но наши судьбы и наша воля почти всегда действуют невпопад.

Скачать книгу Андре Моруа "Превратности любви"

Добавить комментарий: